Аллигаторы очень ранимы.
Трусишка мой стал совсем старенький, смотреть больно. Задние лапки почти не работают, позвоночник торчит... и ничего с этим не сделаешь, лекарства от старости нет. А ему по самым оптимистичным прикидками уже минимум 2 и 7. Для крысы из виварских экспериментов - целая вечность.
Они, наверное, были для него не так плохи. Ну, по крайней мере 29 месяцев из его нынешних 31-го плюс. Он жил вдвоем с другом в огромной клетке, ел от пуза, бузил, строил хозяйку... хотя какую хозяйку, обслуживающий персонал.
Мы с ним и сейчас каждый день исполняем очень важный для него ритуал. Когда я ставлю им с Мурзой миску, обязательно легонько чешу его по загривку. Он пару секунд наслаждается, а потом делает грозный бросок к пальцам. Мы оба понимаем, что возраст и прыть у него уже не те, и я, в отличие от былых времен, легко его поймаю и скручу, пришлось по необходимости выяснить, когда отитные уши лечили. Но оба старательно делаем вид, что ничего такого не знаем. И я послушно и очень испуганно отдергиваю руку. Трус сразу приосанивается и к миске уже не идет, а гордо шествует, даже подволакивающиеся лапки не мешают. Ему важно знать, что он все еще грозный. А мне нравится дарить ему эту маленькую радость.
За процессом с крыши домика наблюдает Мурза. И никогда не вмешивается. Прежде чем тоже идти к миске она обменивается со мной очень женским и понимающим взглядом. Мы с ней вместе бережем нашего сурового старика.
Они, наверное, были для него не так плохи. Ну, по крайней мере 29 месяцев из его нынешних 31-го плюс. Он жил вдвоем с другом в огромной клетке, ел от пуза, бузил, строил хозяйку... хотя какую хозяйку, обслуживающий персонал.
Мы с ним и сейчас каждый день исполняем очень важный для него ритуал. Когда я ставлю им с Мурзой миску, обязательно легонько чешу его по загривку. Он пару секунд наслаждается, а потом делает грозный бросок к пальцам. Мы оба понимаем, что возраст и прыть у него уже не те, и я, в отличие от былых времен, легко его поймаю и скручу, пришлось по необходимости выяснить, когда отитные уши лечили. Но оба старательно делаем вид, что ничего такого не знаем. И я послушно и очень испуганно отдергиваю руку. Трус сразу приосанивается и к миске уже не идет, а гордо шествует, даже подволакивающиеся лапки не мешают. Ему важно знать, что он все еще грозный. А мне нравится дарить ему эту маленькую радость.
За процессом с крыши домика наблюдает Мурза. И никогда не вмешивается. Прежде чем тоже идти к миске она обменивается со мной очень женским и понимающим взглядом. Мы с ней вместе бережем нашего сурового старика.
-
-
21.01.2014 в 01:31-
-
21.01.2014 в 03:25-
-
21.01.2014 в 09:54-
-
21.01.2014 в 10:01Грустно. Но он пока живет и для своего возраста даже неплохо себя чувствует, так что грусть подождет.
Donna Lu
Это не я хороший, это "жена" у него хорошая. Пока у него лапки еще нормально работали, она его строила, а теперь оберегает, домик тряпочками утепляет, помогает в гамак влезать... =)
Ангри
Мурза тоже стала перед ним падать, когда он на нее рявкнет. С видом "боюсь, боюсь", хотя молодая крупная барышня с ним сейчас легко бы справилась. =)