Аллигаторы очень ранимы.
Великая сила случайности.
Есть у нас в лесу большая поляна с самоорганизованной песочницей и скамейкой, где в светлое время суток очень любят гулять мамы с малышами. В темное время, когда посторонних нет, я там иногда выпускаю собак за мячиком побегать. Вчера в ночи шла мимо с мыслью там и остаться, но заметила на скамейке каких-то двух парней и ушла поглубже в лес, чтобы народ не пугать. Набегались, идем обратно, краем глаза вижу, что молодежь все еще там, и тут Майлень начинает со страшным ревом рваться с поводка и пытаться добраться до ребят. Я тихо фигею, потому что в агрессии к людям это чудовище раньше замечено не было. Фигею, пока со стороны парней не доносится жалобный мяв.
Оказывается, к мирно треплющимся ребятам вскоре после нашего ухода из кустов вышли два крохотных - не старше месяца - котенка. Уж не знаю, какая мразь их туда выкинула, чистеньких и беленьких, но мне как-то аж подурнело, когда я поняла, что если бы не сидящие на скамейке люди, я бы отстегнула собак, Майли бы рванула проверять кусты, а я бы ни хрена не успела бы понять, пока она гордо не притащила бы к моим ногам два свежих котеночьих трупика. Это очень, ОЧЕНЬ везучие котята.
А когда я поймаю ту падаль, которая вся из себя такая добренькая, что не может ни избавиться от нежелательного приплода, ни стерилизовать животное, и гуманно выкидывает в лес подросших щенков и котят, я ее буду долго возить рожей по самой шершавой сосне в округе. Специально с завтрашнего дня все общупаю, чтобы такую найти. За общую гнусность тупой "гуманной" натуры и свои дрожащие коленки. Ведь реально, если бы не заболтавшиеся до темноты парни, писец бы котятам. Майлень на матерого ежа пастью натягивается, не обращая внимания на колючки, что ей два пятисотграммовых котика.
Есть у нас в лесу большая поляна с самоорганизованной песочницей и скамейкой, где в светлое время суток очень любят гулять мамы с малышами. В темное время, когда посторонних нет, я там иногда выпускаю собак за мячиком побегать. Вчера в ночи шла мимо с мыслью там и остаться, но заметила на скамейке каких-то двух парней и ушла поглубже в лес, чтобы народ не пугать. Набегались, идем обратно, краем глаза вижу, что молодежь все еще там, и тут Майлень начинает со страшным ревом рваться с поводка и пытаться добраться до ребят. Я тихо фигею, потому что в агрессии к людям это чудовище раньше замечено не было. Фигею, пока со стороны парней не доносится жалобный мяв.
Оказывается, к мирно треплющимся ребятам вскоре после нашего ухода из кустов вышли два крохотных - не старше месяца - котенка. Уж не знаю, какая мразь их туда выкинула, чистеньких и беленьких, но мне как-то аж подурнело, когда я поняла, что если бы не сидящие на скамейке люди, я бы отстегнула собак, Майли бы рванула проверять кусты, а я бы ни хрена не успела бы понять, пока она гордо не притащила бы к моим ногам два свежих котеночьих трупика. Это очень, ОЧЕНЬ везучие котята.
А когда я поймаю ту падаль, которая вся из себя такая добренькая, что не может ни избавиться от нежелательного приплода, ни стерилизовать животное, и гуманно выкидывает в лес подросших щенков и котят, я ее буду долго возить рожей по самой шершавой сосне в округе. Специально с завтрашнего дня все общупаю, чтобы такую найти. За общую гнусность тупой "гуманной" натуры и свои дрожащие коленки. Ведь реально, если бы не заболтавшиеся до темноты парни, писец бы котятам. Майлень на матерого ежа пастью натягивается, не обращая внимания на колючки, что ей два пятисотграммовых котика.